Коварная темаСтраница 6
Впрочем, если б все кончилось этой «мелочевкой» – еще полбеды. Но когда через два месяца я расправился с ней, повторилась точно такая же ситуация. На нас свалилась еще одна разработка, браться за нее надо было немедленно, а тут эпидемия гриппа, пять сотрудников болели, свободным оказался один я, и Ренч, снова бранясь и брюзжа, передал мне очередную тоненькую папочку.
Потом один наш старший научный сотрудник ушел на пенсию, и мне пришлось доделывать его тему, скучноватую и почти не сдвинутую им с места в течение трех лет. За полгода я кое-как раскрутил ее, и хотя Ренч выдал мне за это несколько сдержанных комплиментов, сам я остался недоволен результатами.
Словом, несмотря на многообещающее начало, весь первый год прошел у меня, можно считать, впустую, хотя работы было навалом.
Зато когда я вернулся из отпуска, Ренч немедленно затащил меня в свой кабинетик и, загадочно улыбаясь, заявил, что подобрал, наконец, «одну любопытненькую темку». Он куда-то спешил, потому суть дела изложил наскоро, сказал, что дает мне неделю, чтобы я изучал материалы и «думал, думал, думал», после чего у нас состоится фундаментальный разговор.
Признаюсь: тема мне с самого начала любопытной не показалась. Наоборот, показалась простенькой, малоперспективной, да вообще, хоть она и не была спущенной сверху, но очень смахивала на две «мелочевки», которые я без труда расколол в первые месяцы своей работы. Во всяком случае, принцип решения напрашивался как будто сразу, сам собой, а дальнейшее, как у нас говорили, было «делом техники». Недельное сидение по библиотекам только убедило меня в этом выводе. Потому «фундаментальный разговор» я начал с того, что подробно изложил, почему мне не хотелось бы заниматься этой «любопытненькой темкой».
Ренч выслушал меня внимательно, ни разу не перебив, но загадочная улыбочка все время ползала по его длинным губам. Когда я кончил, он улыбнулся во весь рот и произнес, видимо, заранее заготовленную фразу:
– Боюсь, что в данном случае ваша блистательная интуиция вас подвела.
И он замолчал, вперив в меня взгляд, будто наслаждался произведенным эффектом.
– Ну а конкретнее? – сказал я, когда меня утомила слишком долгая пауза.
– Можно и конкретнее! – ответил он кокетливо. – Дело в том, что предложенный вами подход здесь не сработает.
– Но он же работал в задачах такого типа!
– Вот тут-то ваша главная ошибка. Эта задача только внешне похожа на те, что вы решали, но на самом деле она другая. Отличие вначале кажется незначительным, ерундовым, а потом оказывается, что в нем-то вся изюминка. Вот, смотрите.
Он вытащил из кармана великолепный паркеровский фломастер, пододвинул к себе лист идеально белой бумаги, который всегда лежал перед ним.
Через пять минут мне стало уже совершенно ясно, что защищать мой подход бессмысленно. Выкладки Ренча были неуязвимы. За все пять лет учебы в университете и за год работы в лаборатории я еще ни разу не потерпел такого сокрушительного поражения. Он продолжал еще писать, доказывать, но я уже не слушал его, сидел, откинувшись на спинку стула, и лихорадочно думал о том, как же я не заметил столь очевидного.
Ренч, на секунду оторвавшись от бумаги, взглянул на меня, и фломастер его замер в воздухе.
– Дальше не нужно? – спросил он с какой-то не слышанной мною прежде мягкой интонацией.
– Куда же дальше! Кажется, пора искать скотный двор, которому требуется счетовод.
– О нет! – выдохнул Ренч. – Тут вы опять торопитесь с выводами. Эта штучка – хитрейшая. Признаюсь, я сам уже однажды сломал об нее зубы.
И он рассказал мне, как это случилось. Лет десять назад он готовил статью о принципах решения задач примерно десяти типов. Собственно, работа уже была сделана, оставалось только изложить все четко и последовательно. Но вдруг подвернулась как раз эта задачка. Ренч подумал, что стоит и ее между делом отработать. Принципы подхода казались достаточно универсальными, чтобы их было легко распространить на соседний участок. Но вышла загвоздка. Простая с виду задачка не поддалась. Ренч последовательно сопоставлял ее с известными уже типами, пытался «плясать от десяти разных печек» – ничего не вышло. Стало ясно, что выводы, казавшиеся прежде универсальными успешно работают лишь в сравнительно узкой полосе. Так он и написал тогда в своей статье. Почему это происходит, что суживает их диапазон, и сегодня осталось неясно, хотя Ренч еще несколько раз брался за решение этой задачи. И вот он предлагал мне попробовать здесь свои силы, взяв на вооружение весь опыт его неудач.
Другое по теме
Возможности нейронных сетей
Лекция является сокращенной версией лекции А.Н.Горбаня.
Полный текст лекции приведен в [59]
Нейробум: поэзия и проза нейронных сетей
В словах «искусственные нейронные сети» слышатся отзвуки
фантазий об андроидах и бунте робото ...