6. Старые знакомыеСтраница 3
Максим Карликов засопел:
– А почему же тогда наши органы чувств настроены так, чтобы видеть мир только в трех измерениях? Почему?
Феликс тряхнул львиной головой:
– А потому, что это четвертое измерение оказалось для нашего выживания не нужным! Ради твоей победы в борьбе с продавщицей Клавой природа решила огород не городить, четырехмерных глаз не создавать!
– Трудно представить себе, – поскреб репу майор Мимикьянов, – как это можно видеть шар со всех сторон разом.
Карликов посмотрел на Ефима мрачным взором и тоном злой учительницы произнес:
– А ты, Ефим Алексеевич, извилины напряги! Надо ведь в жизни иногда и извилины напрягать, а не только члены!
Он явно намекал на ухаживания Ефима за лаборанткой Катей из соседнего отдела. К полненькой блондинке старый холостяк Карликов, похоже, также испытывал какие-то романтические чувства, хотя и упорно это скрывал.
Максим, конечно, понимал, кто такой Мимикьянов, к какой организации принадлежит, и что грубить ему не следует. Но, «в научном разговоре – генералов нет», любил говорить старший научный сотрудник Карликов. И вообще-то был прав.
Однако Ефим не любил излишнего панибратства.
– Еще раз про члены услышу, дам в табло! – нагнувшись к исполняющему обязанности заведующего лабораторией, пообещал он.
– Понял, – не обижаясь, кивнул колючим шаром головы брутальный Карликов.
Вот примерно такие разговоры в свое время вели в курилке библиотеки Дома ученых два научных сотрудника «Топологии» с посильным участием майора Мимикьянова.
Пока Ефим и двое сотрудников лаборатории пространственных измерений обрадовано оглядывали друг друга, к ним подошел третий и последний сотрудник лаборатории – Евгений Вергелесов.
В лаборатории Женя занимал должность инженера по спецоборудованию. Возможно, в прошлом, когда лаборатория насчитывала до сотни человек, она и имела смысл. Но теперь все ее оборудование исчерпывалось пачкой писчей бумаги и несколькими шариковыми ручками, половина из которых имела засохший стрежень. Однако по какой-то неизвестной причине ставку Вергелесова генеральный директор «Топологии» каждый раз вычеркивал из списка сокращаемых должностей, и Евгений Иванович оставался в штате лаборатории.
Внешность Вергелесова прямо-таки просилась на экран.
Прямой античный нос, волнистые русые волосы и выпуклые темно-голубые глаза, похожие на шарики из хорошо отполированного твердого базальта – что еще нужно герою? Он даже и фигурой походил на античную статую юноши-дискобола, только разогнувшегося и прилично одевшегося. Но надо заметить, сам Евгений никаким героем себя не считал. И вообще, наперекор внешности, являлся человеком не самовлюбленным, тихим и скромным.
Все свободное и служебное время, которые у него почти совпадали, он проводил в библиотеке Дома ученых.
В отроческих годах Вергелесов учился в знаменитой Новосибирской физико-математической школе, затем окончил математический факультет университета. Но в бесконечных дискуссиях между Карликовым и Бобиным по проблемам современной математической науки участие принимал только в качестве слушателя. Даже окончивший электротехнический институт Ефим, проявлял себя активнее.
Как-то, воспользовавшись отсутствием Вергелесова за своим столом в читальном зале, старый оперативник Мимикьянов быстро проглядел те книги, что инженер читал.
Другое по теме
Математические анекдоты
Это лишний раз подтверждает истину, что половина людей не
знает, как живут остальные три четверти.
Пелам Г. Вудхаус
«Фамильная честь Вустеров» ...